Буквы образуют слова, но выходят они не из уст, а из пальцев, что бьют по уставшей клавиатуре. Ах, если бы она обладала душою, то я, возможно, был бы не раз ею проклят.. Бывает возгораюсь вдохновением, завидев что-то значимое в повседневной жизни, и притекаю к компьютеру не в поисках тем для изложений, а чаще для описи увиденного. Едва ли я мечусь. Нет. Однако иногда что-то не идёт. Пример тому материал под названием: «О простоте бытия». Сел я как-то излагать о лёгкости во всех делах бытия, о том, как я вижу это превосходное качество в людях, вдохновившись диалогом с матерью. Мы с ней часто общаемся, размышляем о жизни и её составляющих. Но логического завершения всё ещё нет, сколько б слов я не исписал. Достаточно нелёгкое это занятие — переносить на бумагу те жизненные переживания, что хранятся в сердце продолжительное время. Возможно я ещё слишком молод, чтобы знать об этом несколько более. — Может быть. Не знаю. Волосы мои седеют и лет мне уже приличное количество, так что беспокоит меня моё наследие, которого ещё нет. Материал сей лежит среди архивных записей, и время от времени я к прилагаю к нему руку. Может быть в скором времени поделюсь им здесь, на Пергаменте текстовых последовательностей автора сего. Вымучаюсь тем самым, пожалуй.
В один из дней, общаясь с ней, притёк я таким словам:
«Жена и дети — от любви к жизни и её составляющих,
А милостыня и ночная молитва — от любви к Господу миров».
В миру ты можешь встретить прекрасную женщину, коя в последствии может стать твоею женою, и детей вы с ней, возможно, сможете родить. И воспитать сих прекрасным образом сумеете, трудясь для этого в едином порыве. И увидеть их в телах стареющих, от коих будут тела молодые на земле грешной ходить, тогда как ты, о обладатель седины, будешь двумя ногами в могиле. Вот так и подходит завершение. То есть проекция жизни на примере человека совершенного. Корень тоже бывает молодым, а стебель — крепким, однако вскоре мы видим, как стройное тело, некогда радовавшее глаз, превращается в мёртвую труху. А потом разносится ветром во все стороны бытия.
Любимая жена и благое поколение — великий дар от Господа миров, и тот, кто от него отказывается — тот в самом деле недалёкий. Тела очистятся от ржавчины мирской, а души — от грешных оков, с соизволения Создателя миров, в вечности, рядом с теми, к кому тяготела душа в жизни земной. Прекрасен исход обладателя великой доли, если он благодарен своему щедрому Господу, дарующему без счёта, кому пожелает. Но благодарен ли человек? И справедлив ли?!
Однако жизнь — тлен. Всё это недолговечно. Потому и говорю: «от любви к жизни сей». Ибо завершится она в скором для каждого, и хранители её, что топтали землю, будут уложены в ней рядами. Спрашивается: не глуп ли променявший вечное на преходящее?
Всё же души, что любили друг друга ради Всевышнего и которые держались правой веры — они пребудут в садах блаженства вечно.. Любовь и искренность в этой жизни приведут обладателей к счастью и преуспеянию в мире вечном. И хорошо, если увидит человек в горницах из света свою супругу и детей.. Сложно передать состояние радости человека после череды тяжёлых испытаний, что уж тогда говорить о судном дне, ужасы которого известны?!
Милостыня и ночная молитва.. Что касается подаяний, то они тушат гнев Всемилостивого Аллаха, Который сотворил то, что сотворил — прекрасным и соразмерным. Вся хвала Ему. Что же касается ночной молитвы, то прекрасие её в том, что Господь наш нисходит на нижнее небо в последнюю треть ночи, говоря:
«Кто станет обращаться ко Мне с мольбами, чтобы Я ответил ему? Кто станет просить Меня о чём-нибудь, чтобы Я даровал ему это? Кто станет молить Меня о прощении, чтобы Я простил его?».
Ночное стояние и продолжительное чтение Корана вкупе с продолжительными земными поклонами делают лицо красивым. Имам Ибн Аль-Каййим, да смилуется над ним Аллах, говорил:
«Некоторые женщины очень много молились по ночам. И когда у одной из них спросили об этом, она сказала: «Ночная молитва делает красивым лицо. Я хочу, чтобы моё лицо было красивым»».
Вот и задаюсь вопросом: «В чем же прелесть этой жизни, раз она имеет предел, тогда как вечная будет вечной, если Всевышний не пожелает иного?».
Посему ночная молитва и милостыня — из самых тяжёлых деяний для человека, ибо ночью он предаётся малой смерти, блуждая где-то в потёмках воображаемого мира. Нет у него ни искренности в отношении самого себя, ни стремления к спасению, ни желания отмщения души своей, коя суть преступна. Его волнует лишь продолжительный сон. А рука его слишком скупа, чтобы подать милостыню, яко алчно сердце и страстью к приумножению больно. Но таков его выбор. Ни мне, ни кому-либо ещё о том судить. Все эти слова лишь в качестве назидания. Но назидаемся ли мы?!
И я не вечен в миру сем. Вижу, как провожают умерших в последний путь, жизнь которых подошла к концу. И себе говорю: «О душа моя! Вними! Вними добру и не тяни меня на дно адской преисподней, растопкой которого будут люди и камни!».