Да, мне нравится искусство, нравится не просто любоваться холстом, а истинно проникаться в настроенческий тон автора сего. Одначе я смотрю на картины не иначе, как с технической точки зрения. То есть гляжу на картину и делю её на три условные части. Получается девять составных элементов самой картины, и среди них ищу золотое сечение, а далее изображение само раскладывается подобно разрешённому паззлу. Мне нравится подолгу глазеть на макет, вглядываться в образы и вбирать в себя векторы композиции. При активном анализе открываются двери таинства послания изобразителя, а если дополнить сей шарм вкусным и очень горячим напитком — свет разве не мил? ) Вот и я о том же, о читатель.
Назвать что-то одно? — Я не так категоричен, однако в своих анализах стараюсь искать самобытные атрибуты композиций, дабы с изыском прощать авторов творений сих. Мне нравится простота, неважно, в чём бы она ни проявлялась. Бывает, что картина состоит всего из нескольких сплошных линий и цветов, но каких по исполнению! Что же значит «прощать авторов творений сих»? — Значит изумляться увиденным, опуская незначительные неточности композиции. Да, так бывает, и в этом нет ничего предосудительного.
Однако я не отношусь к этому с фанатизмом. И не делюсь с миром своими впечатлениями, но всяко записываю их на пергаменте. Думаю, там есть что почитать, однако слишком много откровенного. Скорее прямого текста, зачастую не шибко приятного. Если бы я описал жизненный путь смертного, то соткано это сочинение было бы из нелицеприятного прямого текста. Дни уходят, приближая нашу смерть, посему о главах жизни написать не будет лишним, но в подходящий срок, конечно же. Трактат сей есть текст о целой жизни, отображённый на плетении бытия.
Вот тебе, о читатель, текст с минимальным содержанием философии.
Но это что касается картин, на которых не изображены живые существа.
Живопись с живностью не приемлю. Ибо грешное это дело, — жизнь рисовать.